Главное во взаимоотношениях, это –
мужчине много хорошего давать,
и из себя много хорошего представлять :).
Чем выше ценность – тем лучше отношения!
Как из девочки воспитать шлюху.
История нелюбви к себе, которая вас поразит!
Мне десять лет. На улице жара, бабуля с соседками сидят на лавке, в тени навеса, сплетничают.
– Баба, а вода уже нагрелась?
– Залезь, посмотри!
Я уже взрослая! Мне разрешают влезть на крышу летнего душа, сунуть руку в огромную черную бочку, и выяснить, теплая вода или нет?
– Теплая! – ору на весь двор, слезая на землю.
Мне нравится мыться одной. Мылить мочалку, кокетливо проводя ею по бедрам. Нравится смотреть на свои загорелые руки, изучать тонкие ступни, худые и длинные ноги – "Как у балерины" – говорит бабушка.
И пусть вода нестерпимо жжет изрезанные травой лодыжки, я знаю, если постоять еще пару минут – боль утихнет, и по телу побежит приятное охлаждение от летней духоты, щедро одариваемое прохладными струйками.
– Хи-хи, голая! – слышу вкрадчивый смех соседского мальчишки. Он оттопыривает пальцем старую, просевшую дверцу душевой, а его наглый желто-коричневый глаз бессовестно пялится на мою попу.
– Ба-а-абушка! – ору что есть мочи.
Мальчишка ретируется в кусты. Меня же трясет от возмущения, и кажется, что я вновь стала грязной, словно меня оплевали сопливыми слюнями...
– Ба-а-абушка! – шлепаю босыми ногами по земле, руками придерживая наспех обернутое вокруг тела полотенце, – Ба-а-абушка! Эльдис! Козел! Он в душе за мной подглядывал!
Эльдисова мать, крупная и статная тетка, недоверчиво смотрит на бабулю уверенным взглядом директора школы. Ей даже хватает наглости покачивать химически завитыми волосами. На макушке пышными, рыжими и кучерявыми, а ниже черными прямыми – модными до умопомрачения. Если б у меня была такая прическа, я, наверное, тоже могла бы качать головой по любому поводу и всегда выглядеть абсолютно правильно.
Но я лишь визжу от злобы, а мое неискушенное детское сердечко требует справедливого возмездия.
Но бабуля кивает в такт черно-рыжей директорской шевелюре, поворачивается ко мне, и из ее тонких, четко очерченных губ вылетают твердые и громкие утверждения: "И что? Посмотрел он на тебя... Что случилось-то? Ты похудела от этого? Нет! Может, посинела? Тоже нет! Даже не заболела! И не ори! Иди лучше ноги вымой, босая из душа выскочила!"
Затем она спокойно отворачивается, и продолжает слушать болтовню кучерявой подруги...
Я плетусь в душ. Я виновата! Я не должна реагировать. И я не похудела, не посинела. Я лишь раздвоилась! Мое красивое, загорелое тело в первый раз отделилось от моей души. Оно теперь мне не принадлежит, и я уже не могу любить его, как прежде. Ведь оно было осмеяно и оплевано наглым мальчишкой. А он побежит рассказывать другим пацанам, как Олька жопу голую в душе мыла... И все будут смеяться, что у меня есть жопа. А куда мне деваться? Со своим взрослеющим и некогда любимым телом?.. Перестать его любить? Страдать и плакать?
Конечно, Эльдису я выдрала из башки клочок волос. Но он-то все равно победил! А я виновата... За что, только?
Когда мои растущие груди начал трогать батяня, я уже знала, что проиграла:
– Смотри-ка, сиськи растут у Ольки! Хорошая баба будет, сисястая!
Его руки имеют права хватать меня за грудь, шлепать по заднице, и смеяться. Ведь я от этого не похудею, и не посинею. И нечего так возмущаться!
А если меня кто-то захочет трахнуть, он имеет право? И нельзя отказываться?
– Чего выделываешься? Целку из себя строишь? Я же тебя хочу. Давай!
Если я откажу – снова останусь виноватой. И мне будет плохо. Ведь я не похудею от этого, и не посинею. Я всего-то ноги раздвину. И нечего жить на белом свете, если у тебя все равно, как ни крути, есть голая жопа.
Ничего страшного
Если б того бессовестного мальчишку поймали, наказали, заставили извиниться. Моя бы попранная гордость восстановилась. Я бы поняла, что имею права на любовь к себе. Я имею права возмущаться и давать отпор, если ко мне недостойно относятся. А так...
Мне как-то в руки попалась статья одной бравой журналистки, работавшей в Чечне. Она угодила в плен, и ее там изнасиловали. Я отчетливо помню ее комментарий: "Изнасиловал... Ну и что? Трахнул и трахнул – ничего же страшного не случилось?"
Я прочитала, и снова удивилась. Да-да, те же слова. Ты ж не похудеешь, не посинеешь... Чего возмущаться-то? И нечего тут ныть!
Но когда тебе ставят уколы, делают операцию, выдирают с корнем зубы – это благо для твоего тела. Ты от этого можешь похудеть, посинеть, даже позеленеть, в конце концов! Но тебе не будет обидно, ты все равно продолжишь любить и уважать себя и свое тело.
А когда твое тело осмеивают, грубо лапают или насилуют – с тобой объективно ничего плохого не происходит. Только тебе уже не хочется жить в своем теле. Хочется от него отделиться. Ведь если оно не заслуживает чужого уважения – с чего его любить?
Не с чего...
Отделиться!
В стае обезьян "Бонобо" самец может заниматься с самкой сексом, пока у нее младенец сидит на спине. Если б я родилась самкой "Бонобо", я бы с рождения понимала, что секс – это просто и классно. Это способ настроить коммуникацию, возможность сгладить конфликт. Это полезно. И была бы не против заниматься этим с сотней самцов за месяц.
Но я родилась самкой человека. И мне с детства запрещали лезть на дерево в юбочке, говорить слово "пися" при посторонних, и вести себя вызывающе. В девять лет у меня начала расти грудь, поэтому я уже не могла летом гулять без майки, в отличие от мальчиков.
Я не самка "Бонобо", и не могу отрыгивать, сморкаться и ковырять в носу при посторонних.
Я четко осознала, что имею тело, и обязана его чтить и ограждать от чужих взоров. Я обязана быть приличной девочкой. Это мое личное пространство. Моя святыня! Я обязана соблюдать ряд ритуалов, начиная с чистки зубов и заканчивая ежедневной сменой трусов. Я не имею права дурно пахнуть и должна мыться, я не могу быть лохматой, неопрятной, невыглаженной, без носочков или в грязной обуви.
Тело свято. Оно требует от меня слишком много. А значит, хочу я этого или нет – априори, его надо чтить и уважать. Почет и уважение прилагаются бонусом ко всем ритуалам и правилам.
А когда в мою святыню вторгаются, я не могу "на время" перестать считать свое тело святыней. Я не могу сунуть руку себе в мозг, и выдрать оттуда ненужную нейронную сеть, начать играть в игру: "Хи-хи, я на полчаса самка Бонобо – трахните меня семеро!"
Я могу сделать лишь ОДНО:
Отречься от своей святыни, отказаться от нее вовсе. Чтобы мне не было так больно наблюдать, как топчут, сморкаются и плюют на то, что является моей сутью.
ОТРЕЧЬСЯ! Диссоциироваться.
Другого выхода нет. А отречься – это не сложно. Выдрал кусочек души, кинул наземь, плюнул, растоптал, и пошел дальше. Надругаются еще раз – выдеру еще кусочек. Надругаются еще – выдеру еще...
Пока не останусь совсем без души. Вроде и не обезьяна – но уже и не человек...
Сложно и нереально опять к себе вернуться. Снова полюбить и зауважать свое прекрасное тело. Нереально сложно. Проще повеситься...
Когда в тебе нет святыни, ее надо чем-то восполнить. Жить с дыркой в душе невыносимо.
Лучше забыться в алкоголе или наркотиках. Или петлю на шею.
Хотя... Есть еще вариант: стать фанаткой секты, или умом тронуться. Тогда вообще не нужно ни о чем думать.
Так что, та журналистка сошла с ума? Не думаю. Скорее, соврала ради красного словца и хайпа: "Фи, подумаешь, у меня есть святая мироточивая икона, и кто-то в нее сморкнулся и плюнул. Да и ладно, чего страдать. Отряхнулась, и дальше пошла! Вот посмотрите, люди добрые, даже синяка не осталось!"
А люди смотрят и говорят: "О, это так современно, это новый взгляд, это так круто!"
Бред!..
Комплименты
– У тебя ноги, как у балерины. Красивые! – говорит бабушка.
А я ей больше не верю. Я не могу быть красивой. Я заплеванная, грязная, нелепая...
– Ты красивая. Ты изящная. У тебя есть стиль!
Меня воротит от комплиментов. Они мне кажутся фальшивыми, будто надо мной смеются или издеваются. Я не могу их выносить. Мне больно!
Я женщина без тела, без души, без самоуважения... А когда нет уважения – нет личных границ. Я не понимаю, можно или нет меня оскорблять и унижать. Когда говорить "да", а когда – "нет".
Я типичная жертва. Я позволяю мужчине себя оскорблять, унижать, бить. Я даже позволяю себя насиловать – потому что не понимаю, что в этом плохого...
Я живу в мире издевательств. Мой удел – вечно реветь от горя.
Я не достойна любви. Мужчины мной лишь пользуются и бросают. Каждый подлец видит во мне шлюху. И предлагает лишь свой пенис. А меня тошнит от их пенисов. Но любви я не достойна!
Потому что СЕБЯ не умею любить...
* Статья написана по консультациям женщин с синдромом жертвы.
* * *
Дорогие мои девочки, вы видели в своем окружении женщин-жертв? Или возможно замечаете в себе какие-то качества жертвы? Расскажите в комментариях!
П.С.
Меня иногда спрашивают:
"Я прошла тренинг по женской ценности, и научилась себя уважать. Теперь, когда мне говорят, что я красивая – я улыбаюсь и отвечаю "Спасибо" – как меня учили. Но ощущение тошнотности при этом все равно осталось. Я не верю в комплименты. Почему?"
И не поверите. Ведь работать нужно не с правилами этикета уважающей себя женщины. А с тем, ПОЧЕМУ вы не умеете устанавливать личные границы. Что является первоначальной причиной ваших страданий от синдрома жертвы?
Если у вас есть сложности с мужчинами и отношениями, если мужчина не уважает вас и ваше тело – причина находится в ваших внутренних установках, и отношении к самой себе и своему телу. И решить ее можно только при помощи психотерапии и самоанализа.
Поняв причину – вы сможете докопаться до сути, и действительно поймете, как научиться любить себя и свое тело. Поймете, как себя чтить и уважать. Как достичь почтительного уважения от окружающих вас людей.
Всему этому мы будем с вами учиться на психотерапевтическом интенсиве "Разрешаю себе большее! Эффективные методики"
СТАРТ: 27 ноября
● Стоимость участия ДО 25 ноября – 7.900 руб.
● ПОСЛЕ 25 ноября стоимость повышается – 12.900 руб.
Подробнее о программе интенсива и записи в группу [ ЗДЕСЬ ]
Вы достойны любви!
[+ Комментировать в блоге]
Post a Comment